«Милый Филиппо.
Когда ты прочтешь это письмо, твоя русская жена, твоя «птичка», твоя uccelino, возможно, будет уже на небесах.
Хорошо, что ты уехал из Брешии еще месяц назад. Тогда никто не ожидал дурного, и я осталась следить за виноградниками. А когда началась паника, все поезда на юг уже отменили. Если бы ты видел, что творилось на вокзале!.. Наверно, так было во время войны… Таксисты просили 1500 евро до Рима наличными, а откуда они у меня, и я осталась в нашей деревне.
Потом стали приходить плохие новости. Эти страшные картины гробов в Бергамо – а до него от нас всего 40 километров… А две недели назад синьор Каррадо, лейтенант наших карбинеров, отмечал день рождения. К нему собралась вся деревня, потому что он важный человек, а через четыре дня он заболел. А у нас на всю деревню один магазин, одна аптека – и мы все подхватили вирус…
Рядом с виноградниками разместили палаточный лагерь, куда стали свозить больных и где я сейчас нахожусь… Здесь страшно. Люди умирают, не имея возможности проститься с близкими. Лица медиков – сплошной синяк от необходимости носить защиту. У них нет возможности выпить воды, времени сходить в туалет…
В ежедневных сводках, которые приходят в 6 вечера, нам говорят, что средний возраст умирающих от коронавируса – 79 лет. Не знаю… Может, так оно и есть, просто у меня иммунитет слабый. Ты говорил, что лучшая профилактика от любой заразы – наша домашняя граппа, а я злилась на тебя и называла beone… Лучше бы пила граппу, может, и обошлось бы. А теперь… В России говорят: «Поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились». «Боржоми» — это лечебная вода такая, вроде нашей Boario…
Я не знаю, увижу ли тебя снова, милый Филиппо. Потому что кашель душит с каждым днем все сильнее, температура не спадает, я горю изнутри, и нечем дышать, а вакцины никакой пока нет… И тебя не пустят сюда, это понятно, как бы ты сюда не рвался.
Но вот что я хочу сказать тебе, Пиппо.
Я ни о чем не жалею. Я всю жизнь делала свой выбор сама. Сама осталась у тебя в твоей квартире в Бибиреве – помнишь тот день?.. Сама решилась выйти замуж за человека старше на 15 лет… Сама уехала с тобой в Италию, уйдя из университета и оставив в Москве маму с сестрой… Мама была категорически против, она считала тебя прохвостом, но я не могла не поехать за тобой… За твоим брюшком, за твоей лысинкой, такой гладкой и любимой… Я сама похоронила себя в твоих виноградниках – тогда я думала, что только в переносном смысле, а сейчас…
Но я считаю, что человек так и должен жить – поступая, как хочет сам, а не подстраиваясь под окружающих. Только тогда в любой момент ему не будет обидно прощаться с жизнью, он не станет хвататься за голову с мыслями: «Что ж я, дурак, не сделал того или иного, ведь так этого хотел!..» Ведь он ни в чем не изменил себе, реализовал себя по полной, и в этом его Божье предназначение.
Об одном я только сейчас жалею – о том, что не пила твою граппу, мой милый Пиппо, мой дорогой beone.
Будь счастлив и вспоминай меня почаще, родной.»